Общественность Азербайджана уже более 16 лет, с момента прекращения активных боевых действий, пребывает в пассивном ожидании решения карабахской проблемы и, по сути, каждый год власти страны и патронирующие конфликт державы (Россия, США, Франция) подпитывают «дежурный» оптимизм новыми обещаниями и инициативами. Между тем, в реальном процессе урегулирования за все эти годы фактически никаких значимых подвижек не наблюдалось. На данный момент переговоры вновь застыли в неопределенной фазе. Сформировалась даже странная закономерность. Как правило, каждый календарный год завершается всплеском переговорной активности и обещанием скорого прогресса. Затем наступает затишье, обусловленное зачастую ротацией Минской группы. Ближе к середине года наступает фаза имитационного оживления с частыми челночными рейдами дипломатов в конфликтную зону. Затем наступает летнее затишье, которое к концу года сменяется вновь имитацией активности. При этом, сама динамика переговорного процесса чутко реагирует на колебания глобальной и региональной геополитики, а также на важные внутриполитические процессы в Армении и Азербайджане (выборы, мятежи и пр.). Переговорный процесс то затухает до «нуля», когда внимание мирового сообщества и конфликтующих стран акцентируется на более важные вопросы, то активизируется, когда кураторы и стороны конфликта находят «свободное окно» для карабахской проблемы.
Многолетняя практика «имитация войны и мира» и отсутствие прогресса в переговорах привели к консервации конфликта в состоянии неопределенного равновесия. Сегодня ни конкурирующие между собой державы, ни власти Армении и Азербайджана, ни даже оппозиционные круги в этих странах, в силу ряда причин, не заинтересованы в особо «резких движениях», способных еще более запутать решение проблемы и непредсказуемо повлиять на общий ход внутриполитических и региональных событий. Что же касается МГ ОБСЕ , то наивно полагать, что она по собственной инициативе будет лезть из кожи вон для скорейшего урегулирования конфликта. В скором решении проблемы более всех заинтересованы сами конфликтующие народы, но они не оказывают почти никакого влияния на процесс урегулирования, да и перегорели уже в многолетних ожиданиях мира.
По сути, мирное урегулирование проблемы уже давно превратилось в бесплодную имитационную игру. В то же время, к военному решению проблемы не предрасположены ни власти обеих стран, ни внешний мир. По логике мотивация к возобновлению военных действий должна быть выше у азербайджанской стороны. Но эта мотивация, заглушаемая в течение многих лет со стороны внешних сил и властных структур страны, теперь уже почти никак себя реально не проявляет. К тому же проблема взята под жесткий кон
3351
троль странами-сопредседателями МГ ОБСЕ, которые не заинтересованы в реанимации войны и строго предостерегают участников конфликта от любых необдуманных действий, способных сорвать мирный процесс. К сожалению, руководство Азербайджана, после «бишкекского соглашения» использовало только дипломатические возможности, уповало на внешнюю поддержку, переоценило роль «нефтяного фактора» и окончательно предало забвению апробированный веками принцип: хочешь мира, готовься к войне.
В целом, для таких малых стран, как Азербайджан, ставших жертвами агрессии, возможны две стратегии: либо тотальная мобилизация на борьбу, с опорой в основном на собственные силы, либо полная ставка на внешние силы, с принятием их «правил игры». В первом случае велик риск проигрыша, но и величина выигрыша очень высока в случае успеха. Во втором же случае трудно рассчитывать на полный выигрыш: речь может идти лишь о минимизации проигрыша. Формально Азербайджан после Бишкека придерживался второй стратегии — стремился решить конфликт с помощью мирового сообщества. Но при этом, он очень часто игнорировал рекомендуемые «правила игры» и нарушал негласный кодекс взаимоотношений малых стран с державами. В этой связи, периодический застой в переговорном процессе или неприемлемые предложения Минской группы — есть отчасти «возмездие» за неуступчивое поведение официального Баку. К тому же, демонстративное игнорирование властями Азербайджана собственных обязательств перед Советом Европы и требований демократического Запада должны были негативно сказаться во всех аспектах жизни страны, включая и карабахскую проблему.
Любопытна трансформация, незаметно произошедшая в переговорном процессе. Сегодня фактически наблюдается синтез пакетного и поэтапного вариантов урегулирования конфликта. Переговоры идут на уровне пакетного обсуждения проблем, предполагающем поэтапную их реализацию. Казалось бы, найден оптимальный вариант, примиряющий полярные подходы конфликтующих сторон, но вместе с тем, такой компромиссный вариант существенно осложняет процесс достижения согласия сразу по всем ключевым вопросам и предвещает долгую борьбу на этапе их последовательной реализации.
По сути, переговорный процесс в последнее время свелся к примитивному торгу: что может или должен предложить Азербайджан в ответ на поэтапное освобождение Арменией его оккупированных территорий. Между тем, формула «территории в обмен на статус (или референдум)» весьма неконструктивна и слишком напоминает элементарный шантаж. Ведь изначально эти территории были оккупированы вовсе не с целью создания некоего пояса безопасности, а как мощный рычаг для последующего давления на Азербайджан и принуждения его к неравноценным уступкам. Иными словами, пока сохраняется фактор оккупации территорий, Азербайджану трудно рассчитывать на достижение приемлемого для себя мира. Если этот шантажный аргумент не удастся «снять» за столом переговоров (что маловероятно), то рано или поздно официальному Баку придется силой устранить факт оккупации и лишь после этого возобновить переговоры по определению взаимоприемлемого статуса Карабаха. При этом, крайне необходимо развести вопросы освобождения территорий и статуса Карабаха. На первом этапе — мирным или военным прессингом следует добиться от Армении освобождения оккупированных территорий, а на втором — максимально выключить Армению (поскольку это внутреннее дело Азербайджана) и решать вопросы статуса Нагорного Карабаха вместе с армянской и азербайджанской общинами. Сегодня же в силу сохранения фактора оккупации любое решение будет явно не в пользу Азербайджана.
В том числе и попытка урегулирования проблемы статуса Карабаха путем референдума. С точки зрения современной политической ментальности референдумный путь решения многих спорных проблем представляется, на первый взгляд, наиболее оптимальным и демократическим (как правило, сразу же следуют ссылки на «косовскую модель»). Но приложима ли эта модель к нашему случаю и спасает ли идея референдума тупиковость ситуации? Почему-то все зациклились на вопросе референдума среди армянской общины в самом Нагорном Карабахе. Но если ставка делается на современный демократический способ решения проблемы, то следует быть последовательными до конца и референдумный метод использовать на всех уровнях (а не только в отношении армянской общины Нагорного Карабаха). Переговоры на данном этапе идут между Арменией и Азербайджаном и, стало быть, любое решение, принятое на базе компромиссов между главами государств должно по логике вещей быть вынесено на общий референдум в каждой из обеих стран. Может ли какое либо решение выдержать испытание подобными референдумами? Поэтому на базе консенсусной модели (то есть, без элементов внешнего или взаимного принуждения) и в рамках сугубо демократической процедуры (к тому же в странах, где так легко подтасовать результаты голосования) проблема на сегодняшний день фактически не имеет мирного решения.
И потом, идея референдума (и в частности, «косовская модель») вообще не может обсуждаться пока продолжает иметь место факт оккупации Арменией 20% территории Азербайджана вокруг Нагорного Карабаха. Формула «территории в обмен на статус» не только неприемлема (безнравственна), но она противоречит основополагающим нормам международного права. Если факт оккупации Арменией территорий Азербайджана признается многими странами и международными организациями (вспомним хотя бы резолюции ООН), то следует признать не вполне корректными и справедливыми предлагаемые МГ ОБСЕ модели урегулирования конфликта, в которой косвенно содержится опасный и порочный прецедент солидной «взятки агрессору» (требования гарантий референдума и статуса), за то, чтобы он освободил оккупированные территории.
Между тем, в соответствии с основными принципами и нормами международного права территория никакого государства не может быть объектом военной оккупации, поскольку подобное применение силы является нарушением Устава ООН. В статье 3 данного Устава указывается, что любая оккупация, являющаяся результатом вторжения или нападения вооруженных сил одного государства на территорию другого, квалифицируется как акт агрессии. Установление режима оккупации государством-агрессором, согласно тому же Уставу ООН, не лишает население оккупированной территории права продолжать вооруженную борьбу против оккупантов.
Так вот, мало того, что Азербайджану приходится более 18 лет мириться с оккупацией, так нет, стране еще навязываются модели мирного урегулирования, предполагающие солидные «откупные» агрессору за то, чтобы он безнаказанно (даже с реальным выигрышем) отказался от продолжения оккупации. Что за двойные подходы в трактовке международного права? Ирак за оккупацию Кувейта был моментально наказан, а Армению надо долго и крупно ублажать, чтоб она согласилась начать отвод своих войск.
Таковы парадоксальные реалии современной международной практики. Поневоле можно прийти к крайним решениям. Если право бессильно и права только сила, то, следовательно, надо стать сильным. Если победителей не судят, то тогда единственный путь решения проблемы — стать победителем. Если оккупация поощряется и за оккупированные территории полагается приз, то надо пересмотреть тактику страны по урегулированию армяно-азербайджанского конфликта. Почему бы тогда Азербайджану, к примеру, не захватить несколько районов Армении, скажем вокруг Нахичевани, чтобы также создать необходимый пояс безопасности и преодолеть условную анклавность этой области. Тогда, Азербайджан мог бы противопоставить армянскому шантажу свой шантаж и дать ход другой формуле: «территории в обмен на территории» или «территории в обмен на отказ от статуса» и т.д.
В любом случае, Азербайджану не резон продолжать переговоры в прежнем имитационном или односторонне шантажном режиме. Необходимо более жестко и конкретно обозначить свои позиции и, держа всё время «порох сухим», попытаться направить переговоры в более конструктивное русло поэтапного варианта. То есть, развести вопросы оккупации и статуса, жестко требуя на первом этапе от Армении немедленного освобождения оккупированных территорий и только после этого (на следующем этапе) продолжения переговоров о судьбе армянской общины Нагорного Карабаха. Но уже без участия Армении, поскольку это внутреннее дело Азербайджана. Именно некоторая рыхлость позиции официального Баку в данном вопросе в прежние годы привела к сегодняшней унизительной ситуации, когда собственные земли Азербайджана, оккупированные Арменией, стали предметом торга и главным элементом шантажа. Выйти из этой несправедливой ситуации можно лишь путем отказа от политики имитации мира и войны: либо конкретные и лимитированные по времени переговоры, сопровождающиеся реальными подвижками, либо полная мобилизация ресурсов на силовое устранение фактора оккупации. Поистине: хочешь мира, готовься к войне!